СОЦИОЛОГИЯ ГЛАЗАМИ ЕСТЕСТВЕННИКОВ

Понятие прогресса, широко используемое как целевое в социологии, философии, политологии не отличается точностью и определенностью. Словарь иностранных слов толкует прогресс как "развитие нового, передового; движение к более совершенному состоянию, изменение к лучшему, переход на более высокую ступень развития". Большая советская энциклопедия определяет прогресс как "переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному". Нетрудно заметить, что каждый из поясняющих терминов сам по себе неоднозначен и нуждается в пояснении. В самом деле, как определить, что является лучшим, более совершенным, передовым и высоким? Что прогрессивнее - либеральная свобода мелкотоварного производства с нерегулируемым рынком или массовое производство развернутое и планируемое крупными корпорациями? Что выше - "вечные" ценности индивидуализма или консолидированные интересы общественных групп и государства? Что лучше - избыточное потребительство и свобода от повседневного труда или добровольное самоограничение и культ трудолюбия пуритан и раскольников? Многие авторитеты гуманитарных наук вообще склоняются к трактовке прогресса как понятия по самой своей сути относительного и зависящего сугубо от индивидуальной точки зрения.

Между тем, в биологии, по крайней мере, при сравнении крупных систематических групп организмов, всегда можно определить, какая из форм: простейшие одноклеточные или черви, пресмыкающиеся или млекопитающие является более совершенной и принадлежит к более высокой ступени развития. Основным критерием совершенства является степень приспособленности к возможно более широкому интервалу условий существования. Так, сухопутные растения более совершенны, и, соответственно, более широко распространены, чем гидрофиты, а теплокровные млекопитающие могут выживать в весьма холодном климате, непригодном для других животных.

Согласно современным представлениям прогресс живых организмов в ходе эволюции реализуется через три основные тенденции. Первой из них является тенденция "элементов жизни" - клеток к ассоциации и формированию все более крупных образований. Закон Депере [18] гласит, что "в процессе эволюции различных филогенетических ветвей происходит увеличение размеров тела организмов, что, как правило, ведет к большей активности в захвате пищевых ресурсов, выигрышу в борьбе с конкурентами и хищниками, но сопровождается снижением плодовитости". Одним из первых организмов на Земле были одноклеточные бактерии и одноклеточные зеленые водоросли, существовавшие в морских и пресных водах в свободно взвешенном состоянии. Для большинства из них изменение условий - например солености, насыщенности питательными веществами или кислородом приводило к гибели. Однако в ходе жесткого отбора из широчайшего спектра организмов выделились такие, которые имели приспособления, позволяющие переживать неблагоприятные условия. Так амебы в ответ на недостаток пищи, похолодание, усыхание водоема образуют ассоциации, состоящие из многих десятков клеток. Клетки зеленой водоросли вольвокс способны собираться в шаровые колонии, содержащие до 50 тысяч единиц, которые лучше приспособлены к условиям и иногда размножаются в столь больших количествах, что это проявляется как "цветение воды". Еще более крупные ассоциации клеток - слоевища бурых и харовых водорослей - дали начало сначала водным, а затем и высшим наземным растениям. Таким образом, виды одноклеточных, способные образовывать ассоциации, послужили основой для все новых и новых ступеней эволюции, представленных все более крупными растениями и животными, численность клеток в организмах которых достигает 1015-1018 единиц. Следует отметить, что ассоциация клеток во все более крупные образования неразрывно сопряжена с потерей части "свободы" - например свободы индивидуального передвижения в любом направлении, свободы неориентированных делений и т.п. Потеря части степеней свободы является естественной "платой за интеграцию", за приспособленность и защиту, которую обеспечивает сообщество каждой включившейся в него клетке. С формированием укрупненных ассоциаций неразрывно связана также дифференциация клеток, поскольку, например внутренние хуже снабжены питанием и кислородом, а внешние, подверженные агрессивным атакам, вынуждены иметь более толстые оболочки и стрекательные "жала".

Формирование крупных ассоциаций порождает сложность - неодинаковость, неравенство, специализацию и основанную на функциональной взаимосвязи упорядоченность элементов организма. Именно на пути усложнения организмов животных, разнообразия выполняемых функций, усложнения строения и образования новых органов достигается в первую очередь, как указывал Н.А.Северцов [19], биологический прогресс и "победа вида" - то есть расширение ареала распространения и соответственное возрастание численности особей. Эволюционное значение сложности не исчерпывается уровнем организма. Оно проявляется также в более сложных системах фито- и фито-зооценозов, где сложность представлена как разнообразие, "многоэтажность" (ярусная или трофическая) сосуществующих видов, составляющих ценоз. Последняя позволяет проживание на единице площади или единицы объема значительно большей суммы живого" (В.И.Вернадский). Сложность структуры, механизмов функционирования, повышенная широта адаптивных реакций организма естественно находит свое отражение и в увеличении алгоритмической сложности, то есть длины записи информации, передаваемой посредством наследственного аппарата. Так, если молекула ДНК прокариотов - простейших вирусов и фагов насчитывает не более нескольких тысяч пар нуклеотидов, то у бактерий ее размеры определяются миллионами пар, а у земноводных - до 1011 пар.

Третья фундаментальная тенденция прогресса живого отражена в законе Д.Дана [18], согласно которому "в ходе процесса эволюции животных наблюдается тенденция к неуклонному усложнению и централизации нервной системы". У простейших организмов нервная система отсутствует, хотя есть поверхностные рецепторы, обуславливающие чувствительность к внешним раздражителям. По мере дальнейшей эволюции организмов у них формируется нервная система сетевого (кишечнополостные), более сложного - узлового (кольчатые черви, членистоногие) и трубчатого (хордовые) типа, то есть процесс, приводящий к формированию головного мозга, укрупнение которого в ходе эволюции высших животных получило название "цефализации".

Согласно концепции В.И.Вернадского человеческое общество суть часть биосферы, часть живого мира планеты, и по этой причине наряду с собственными, социальными закономерностями не может не подчиняться также более общим биологическим законам. Рассматривая с позиции тенденций биологического прогресса явления общественной жизни, невозможно не видеть абсурдности противопоставления "одноклеточного" индивидуализма соборным формам сосуществования людей. Формам, которые многократно увеличивают силы человечества в борьбе против стихии, защиту от внешних и внутриусобных нападений, обеспечивают увеличение населения и рост производительных сил. В своем многовековом прогрессивном развитии, в междоусобных войнах и союзных договорах общество медленно, но неуклонно взбиралось по ступеням все более крупномасштабной интеграции, начиная от индивидуальной семьи, к племени - и вплоть до шестой ступени объединения - государства. Приоритетное положение государства по исторической продвинутости, положение в системе иерархических уровней, по продолжительности существования и размерам системы несравненно более значимо, чем системное положение индивида. Индивид, вообразивший себя центром вселенной, утверждающий свой приоритет перед обществом людей, перед государством - не более чем "взбесившееся фортепиано". Укрупнение социальных структур имеет место не только в политическом развитии. Так доля крупных корпораций в производстве товаров и услуг в США в 60-х годах достигала 50%, в то время как остальные 50% производили миллионы мелких компаний. Если сопоставить мелкие частные предприятия классического рыночного периода одноклеточным или малоклеточным образованиям, то крупные промышленные корпорации могут быть уподоблены высшим животным, поскольку состоят из десятков и сотен тысяч человеческих элементов, имеют свои "органы чувств", связи, транспорта, питания, защиты и т.п. Перед лицом создания новых корпораций, увеличением их числа и размеров, во всем мире неуклонно, как шагреневая кожа, сокращается доля в производстве мелких предприятий и одновременно роль рыночных отношений в обществе. Признавая прогрессивность формирования крупных промышленных объединений нельзя не признать, что отраслевые "корпорации" СССР - единая энергетическая система, единая система железных дорог, химико-металлургические комплексы Кузбасса, Красноярска и десятки других представляют наиболее высокую ступень интеграции производства, что характеризует социалистическую систему как наиболее продвинутую и прогрессивную.

Уникальный опыт создания крупнейшей межнациональной интегративной системы был воплощен в жизнь созданием СССР. При этом, в отличие от западной модели, рассамтривающей унитарное государство как "плавильный котел", в котором все попавшие в него народы должны унифицироваться, потерять свое историческое лицо и память, в советском государстве национальные особенности культур и структур управления получали уважение и поддержку центральной власти. Многие народы, населявшие страну впервые при советской власти получили национальную письменность, были надежно защищены от межнациональных конфликтов и внешней агрессии. Все без исключения народы, вышедшие в результате искусственного разрушения СССР "на волю" из интегрированной общности существенно ухудшили свое экономическое и цивилизационное положение и оценивают разрушение Союза как тяжелую потерю.

Прогресс в живой природе всегда означает увеличение сложности, то есть насыщенности информацией. Между тем, известный американский экономист, лауреат нобилевской премии Джон Гэлбрейт писал (1967) - "привлекательность рынка (по крайней мере для экономистов) заключается в том, что он упрощает жизнь. Ибо планирование неизбежно порождает сложные проблемы, так как требует сбора и анализа больших количеств информации и квалифицированного научного прогнозирования. Поэтому - лучше простая ошибка, чем сложная истина". В отношении структуры общества сложность означает иерархичность, дробную дифференцировку функций, специализацию и разделение труда как между группами населения, так и между регионами. Сложность многоступенчатой административной системы социалистического государства с его уникальной программой многолетнего перспективного планирования экономики и социального обеспечения населения несомненно превосходила сложность организации, свойственной капитализму. Достаточно сравнить аппарат Совета Министров с его 70 министерствами, системой бесчисленных главков, территориальных и специализированных управлений с правительственной структурой США, состоявшей из 11 министерств. Преимущества сложной организации Советского Союза проявились не только в его высокой обороноспособности в Отечественной войне. Сложной, "многоэтажной" планировалась структура новых городов, в которых наряду с проектированием крупных предприятий предусматривалось комплексное создание социальной сферы. Вопреки узколобым рыночным требованиям максимизации прибыли за счет градообразующих предприятий обеспечивались оптимальные условия жизни работников и полная занятость всех категорий населения по многим десяткам различных специальностей. Региональное "разделение труда", введение поясной системы оплат и "южного отдыха" позволило в широких размерах проводить заселение ранее не обжитых районов Севера, Сибири, Дальнего Востока, а также осуществление крупномасштабных ирригационных проектов. Таким образом, социалистический строй обеспечивал расширение ареала проживания человека, в то время как "простота рынка" сегодня на наших глазах сужает человекообитаемое пространство.

Известный французский социолог начала века Эмиль Дюркгейм указал, что прогресс организации человеческих сообществ сопряжен с увеличением роли централизованного управления и увеличением удельного веса управляющей системы в государстве. Централизация управления в СССР достигала весьма высокой степени. Число работников, занятых в сфере управления достигало 17 миллионов, то есть около 13% трудоспособного населения. Было централизовано управление промышленностью, транспортом, здравоохранением, образованием, наукой… Высшим отделом, "мозгом" перспективного планирования выступал Госплан. Параллельно с иерархической командно-административной управляющей системой действовала как вертикальная, так и горизонтальная (в пределах региона, горда) система партийного руководства. Централизация позволяла не только обеспечивать социальные гарантии для граждан, но также сосредотачивать средства и кадры на решающих участках промышленного и социального прогресса. Так это было при реализации планов ГОЭЛРО, атомного проекта, опережающего развития космических программ. Особенно убедительно преимущества советской централизованной системы проявились в период Отечественной войны. Можно с уверенностью сказать, что никакая другая, менее централизованная система не смогла бы за короткий срок порядка полугода, справиться с перебазированием на восток сотен предприятий оборонной промышленности и запуском производства на новых местах.

Таким образом, с естественно-научной точки зрения, социалистическая форма организации общества как наиболее ассоциированная, сложная, централизованная и обеспечивающая возможность существования человека в расширенном ареале существования, является наиболее продвинутой и прогрессивной. Очевидно, что раньше или позже к подобной организации неизбежно перейдут и другие государства. Временное поражение СССР в конкурентной борьбе, причины которого не могут быть рассмотрены в рамках настоящей статьи, не в состоянии ничего поменять в данной оценке. Все "реформы", проводимые нынешними правителями страны являются дезинтеграционными, упрощающими и децентрализующими. Они исторически обречены и в принципе не могут привести ни к какому возрождению России.

В заключение остается напомнить читателю закон необратимости эволюции Луи Долло (1893) - "Организм не может вернуться, хотя бы частично к предшествующему состоянию, которое уже было осуществлено ранее в ряду его предков". Если мы признаем родство со всеми живущими на планете, очевидно, что все попытки "реформаторов" загнать нас в прокрустово ложе прошлого (капитализма или монархии) могут только изничтожить народ, но никогда не добьются успеха. Из этого закона, впрочем, следует и то, что невозможно возвращение в доперестроечный социализм. Путь возрождения России лежит через создание принципиально, структурно обновленного социалистического общества.